Генеральный директор футбольного клуба «Пари Нижний Новгород» Давид Мелик-Гусейнов остается одним из самых обсуждаемых спортивных функционеров. Неудивительно, ведь не так часто встретишь в футболе человека, который еще совсем недавно боролся с COVID-19 на должности министра здравоохранения Нижегородской области, совмещая ее с должностью заместителя главы региона Глеба Никитина. Какой диагноз он уже успел поставить нашему футболу? Подробности – в эксклюзивном интервью, которое дал нашему изданию Давид Валерьевич.
– Добрый день, Давид Валерьевич! В конце октября вы отметили три месяца со дня назначения на новый пост – отличный срок, чтобы понять, что к чему. Не пожалели?
– Добрый день, нет, конечно, я не пожалел. Для меня это рост. За это время работы в «Пари НН» я узнал, что существует еще один мир – мир спорта и большого футбола, где мы сейчас выстраиваем новую вертикаль, начиная с детского футбола и заканчивая сборной «Пари НН». Все это очень интересно, и мне как новому человеку все это помогает. Я не могу мириться с такими фразами: «мы так привыкли»; «так исторически сложилось»; «ну а чего вы хотите при наших бюджетах» и т. д. – вот это и есть некая жалость к себе.
Мы не мыслим в такой коннотации. Да, бюджеты небольшие, но это не повод складывать руки и говорить, что мы не способны на большее. Клубы с маленькими бюджетами играют в Европе, выигрывают лиги. Бюджет, конечно, это хорошо, но когда его нет, включается другая история – история, связанная с более эффективным, эргономичным управлением, распределением затрат и так далее. Что касается всех остальных моментов, сложностей много, сложности как во внешнем периметре. Да, в российском футболе очень много сложностей, в частности ограничения по еврокубкам, да, есть определенные сложности в плане трансферной политики и так далее.
Вот так же и сложности внутри клуба, которые хорошо видны нашим болельщикам. Эти сложности связаны с определенной токсичностью футбола в Нижегородской области, потому что были команды, в них начинали верить, их начинали поддерживать те или иные группы болельщиков, а потом команды эти, клубы каким-то образом распадались, преобразовывались и так далее, менялись названия.
Это все откладывает отпечаток на региональный бренд и, безусловно, является сложностью, поэтому меня лично вдохновляет эти сложности преодолевать.
– Какова ваша стратегия как менеджера, что является главной задачей?
– Мы выстраиваем новую вертикаль – вертикаль, которая начинается снизу, с обычного футбола, с районов, со школ, с дворов, где дети и подростки играют в футбол. Вот эта история должна быть видима, она не должна проходить сама по себе, она должна быть отслеживаема, она должна быть интересной системе регионального футбола. Поэтому и турниры, которые выстраивались и будут выстраиваться на этом уровне, и какие-то акции, которые мы будем проводить, позволят выявить этих ребят и дальше перевести тех, кто имеет перспективу на рост, на следующий уровень вертикали – в нашу футбольную академию. И она должна стать частью футбольной жизни, но тем не менее она не заведена под вертикаль. С каждым талантливым молодым футболистом мы заключим ученический контракт. Помимо тех благ, которые будет давать область, а она уже сейчас дает – это экипировка, это различные соревнования, которые устраиваются, работа тренера, инфраструктура, – мы дадим еще больше уже для роста самого игрока.
– Чего сегодня больше всего не хватает российскому футболу?
– Честности не хватает. На мой взгляд, это такая токсичная история, когда ты что-то делаешь, делаешь с открытым забралом, пытаешься какой-то позитив создать вокруг темы, а дальше либо хейт возникает, либо какие-то чьи-то корыстные интересы, и все ломалось, так было и у нас. Сейчас на протяжении трех месяцев, пока я здесь, мы стараемся нашей
командой на это не обращать внимания и эти острые углы обходить. Может быть, поэтому результат пошел, потому что нет подковерных игр, потому что нет каких-то вещей, которыми спекулировали. Любая спекуляция в том, что она информационная, ложится в голову футболисту. Футболисты – те же самые люди, они читают газеты, в том числе и вашу, какие-то источники информации. Если он видит, что идет управляемый какой-то хейт, понятно, что он тоже погрузится в эмоцию и покажет эту игру на поле. Вот ничего не скрывая – с ребятами всегда очень честно, с тренером, с тренерским штабом. И, конечно, во главе системы есть определенные надежды у нашего лидера губернатора Глеб Сергеевича Никитина. Он тоже должен знать о всех наших не только радостях, но и проблемах.
Это не значит, что губернатор погружен в микроменеджмент, потому что микроменедж-
мент мы сами решим, да. Но какие-то стратегические вещи, я считаю, он должен знать. Потому что футбол – это не только игра, это не только спорт, это еще и политика, в том числе и национальная.
Спорт движет людьми, избирателями, движет массами людей, поэтому действительно это политика.
– Давид Валерьевич, какое место в вашей жизни занимал футбол до работы в «Пари НН»? Может, любимая команда была?
– Я на стартовой пресс-конференции не стал говорить, за какую команду болел, хотя этот вопрос был, но сейчас могу сказать. У меня была любимая команда – ЦСКА. Более того, мой младший ребенок занимается футболом не очень профессионально, для себя в большей степени, в одной из школ ЦСКА в Москве. Мы не хватаем звезд с неба и не пытаемся из него сделать футболиста, ни в коем случае. Так, для здоровья, для общего развития. Ну, во-первых, нам возить его логистически удобно, во-вторых, как-то ближе и более импонирует стиль клуба, ценности, которые там есть.
– Многие болельщики уже запутались, за кого болеть. У нас были «Локомотив», «Волга», «Олимпиец» и т. д. Сложно представить подобную историю со «Спартаком» или тем же ЦСКА. Где гарантии, что «Пари НН» снова не переименуют?
– Да, согласен, ЦСКА – традиция, «Спартак» – традиция, согласен. Но эти клубы не зависят от регионов – это национальные клубы, которые представлены повсеместно во всех, наверное, субъектах. Нам сложнее выживать. Мы как региональный клуб вынуждены выживать вот в этой конкуренции.
И когда пришел партнер в лице букмекерской компании PARI, предложил помощь – впервые вообще в истории не только российского, но и мирового футбола, такого не было, чтобы букмекер становился титульным спонсором и в нейминге команды присутствовал, – область согласилась на это, и правильно сделала, потому что от этого выиграли все. Во-первых, снизилась нагрузка на бюджет, и он перелоцировался на другие социальные затраты. Во-вторых, это стало интересно букмекерам, тем же самым, которые увидели в спорте не только ставки, но и социальную задачу – этот спорт развивать. То есть у них появилось социальное обременение. А что такое социальное обременение? Значит, ты планируешь свою деятельность не на год, не на два – быстро поработать и уйти с этого рынка, переименоваться или еще что. У тебя появляется уже долгосрочная стратегия на 3, 10, 15 и 20 лет вперед. Они тоже от этого выиграли.
Будет ли меняться название? Пока вообще такой вопрос не стоит, но даже если букмекер уйдет в качестве спонсора, название останется. Оно стало звучным и очень необычным. Мы никак не мимикрируем под Париж или ПСЖ, ни в коем случае. Да, мы просто говорим, что это оригинальное название и менять его никто не будет, оно может писаться латиницей, может писаться русскими буквами – нет проблем.
– Провокационный вопрос, если позволите: у многих могут возникнуть вопросы по поводу участия букмекера PARI в ставках, связанных с нашей командой, возможно, подставных матчах. Как это прокомментируете?
– Это исключено полностью! Спонсор никак не вмешивается в спорт и в менеджмент. Как только где-то это произойдет – не у нас, да, – если где-то произойдет, это сразу станет видно, это штрафы безумные и позор на всю жизнь. Единственное, где PARI принимает участие, – это организация Match-day: на площади перед стадионом выставляется палатка, в которой люди могут какие-то активности провести. Даже ставки нельзя там сделать.
– Остановимся на теме тех самых домашних игр, если вы не против. Ориентир для всех в регионе, думаю, это не секрет, – игры ХК «Торпедо», где задолго до матчей все билеты раскуплены. Вы ставите новую планку – 10, 15 тысяч болельщиков, которые будут посещать наш красавец стадион. Как вы собираетесь этого добиться?
– Наша задача, если мы посмотрим на стратегию, – 45 тысяч, полный стадион. Мы должны сделать так, чтобы здесь было интересно, здесь было максимально ярко, вкусно, чтобы самые яркие эмоции. Я не могу сказать, что доволен посещаемостью, и нам есть над чем работать. Например, это логистическая доступность. Нам звонят из районов, многие просят прийти на стадион. Мы говорим: да, конечно, у нас очень большая социальная программа, много бесплатных билетов. В ответ: Ну, нам невозможно доехать до вас. – А где вы живете? – А мы живем в Балахне, условно говоря, или в Городце, или еще дальше – в Шахунье. Вот приехать на стадион – это одна из ключевых проблемных причин.
Мы готовы разговаривать и с муниципалитетами, администрациями, министерствами, правительством, чтобы вопрос логистики как-то начал решаться.
Но клуб самостоятельно не может этот вопрос по всей области разрулить, поэтому здесь требуется широкое участие всех, в том числе и депутатов, между прочим.
– Но последнее слово остается точно за тренером. Как складываются отношения с Сергеем Юраном?
– Сергей Николаевич – очень непростой человек. Если кто-то считает, что он его прочитал, видя его эмоции в телевизоре, он глубоко ошибается. Сергей Николаевич начитан, имеет опыт европейских клубов и понимает, как там, да, по-разному может быть. И этим он и прекрасен – в том, что он очень глубокий человек. Я имею хороший контакт с ним, могу сказать, что у нас нет каких-то друг к другу претензий. Например, завтра обязательно соберемся и разберем до руды тренерские ошибки игры со «Спартаком». Не только ошибки конкретных игроков, но что и в тренерском формате нам не удалось. Он слышит критику, но и сам за словом в карман не лезет – если что-то не нравится, кому угодно это скажет в лицо, не будет юлить, не будет прятать глаза в пол, и это хорошо! Это как раз-таки ложится в копилку принципа честности. Вранье рано или поздно вылезет, а если оно вылезет, оно все начнет вокруг себя портить. Поэтому мне с ним хорошо.
– И последний вопрос: как-то помогает опыт прежней работы на посту министра здравоохранения?
– Предыдущий опыт, безусловно, в пользу, потому что он был не просто чиновничий, а был чиновничий еще в ковидное время, когда каждый день требовалось принимать решение на скорости, так, чтобы опередить распространение вируса. Вы помните, как это происходило ежедневно. Эти сводки как с фронта. Поэтому опыт помогает. Кроме того, если ты профессионал или хочешь стать профессионалом, тебе везде интересно. В правительстве мне было интересно, мне нужно было победить СOVID.
